Наира Аветисян

Страсти пo борщу

Дело было той морозной блокадной зимой, когда свет внезапно екнулся – всерьез и надолго. Он был и вдруг слинял. А за ним и газ. Туда же. С концами. И ничего нам отныне не светило: ни тебе голубого огонька телека, ни тебе подмигивающей газовой конфорки… ни тебе комфорта... Ничего, словом. Впрочем, в нашем здании газ отродясь не газовал.

И вот, как-то раз мой изобретательный благоверный, засидевшись в стенах нашей «морозильной камеры» в позе застывшего мыслителя, родил-таки светлую идею. В результате чего из дочкиной игрушечной кухонной плиты рукастик наваял офигенное сооружение типа – «плита всех плит на свете». Специально для таблеток сухого спирта! Теперь – в новом зеленом дизайне. Итак, плита была проста, как пять копеек: дверца отворялась, в ее жадное чрево забрасывалась таблеточка. которая после череды потуг неохотно-таки вспыхивала и возгоралась, затем дверца закрывалась и... горело все синим пламенем! На такую крутейшую плитенцию можно было водрузить не только джезве, но даже кастрюлю! Ну, и я без колебаний отважилась на подвиг – на сотворение постного борща! Ща! Не один час я колдовала над ним, подкидывая в пасть игрушечной плитки таблетку за таблеткой (и ведь не анальгина же)... Вонь стояла – та еще! Мне уже казалось, что и сам борщ пропитался тем же тошнотворным запахом сухого спирта. Мои шаманские пляски с бубном вокруг игрушечного очага продолжались полдня, а потом еще столько же – аж до самого вечера. Выстрадала. Нашаманила. Затем я осторожно перенесла полную кастрюлю горяченького борщевского на нашу скучающую электроплиту, что досадно оказалась не у дел, чтобы та не сильно тосковала по лоснящимся «попкам» сковородок да кастрюль. После чего я натянула на свои «очумелые ручки» теплые вязаные перчаточки и, пока горит свеча, уселась за кухонный стол писать письмо кузине в страну нагловато сияющих неоновых реклам. Плененный ароматом долгожданного обеда, наведался на кухню муж. Словно приветствуя его, дверца духовки той самой плиты, что бездельничала и томилась в унынии из-за вынужденной отставки, нежданно-негаданно взяла да радушно распахнулась (резина на дверце прохудилась и она самопроизвольно откидывалась, как только вздумается).

Бородатый дядя грозно направился к ней с твердым намерением указать безобразнице ее законное место! Я и моргнуть не успела, как решительный удар молотком вернул строптивую дверцу в классическое положение. Кастрюля же свежесваренного борщевича моментально слетела (совсем, как моя «крыша») с едва насиженного места... и совершив незамысловатый кульбит, эффектно да с грохотом шмякнулась, брякнулась и звякнулась! Ну, а борщок образовался ВЕЗДЕ. Он капитально прописался на полу, на любимых светлых обоях, на фасадах кухонной мебели, на потолке, на моем дутике и замшевых сапогах… нарисовался боевым раскрасом на моем фейсе (бука тогда ИСЧО не было), лег отпугивающей мелировкой на ресничках и длиннющих волосах... Борщок не отказался обжиться и под всеми четырьмя лапами нашего психованного пса, который мигом, не в пример почте России, доставил свежее угощение во все укромные уголки нашей «душисто» проспиртованной берлоги. И да, Красный Борщевик коварно оккупировал кухонный стол. В итоге, насквозь было умаслено и само письмецо, коряво нацарапанное мной любимой сестрице в страну «загнивающего запада».

Короче, я не стану описывать вам весь спектр зашкаливаюСЧих эмоций. Не стану озвучивать и впечатляющую палитру колоритнейших слов, фраз и выражений, без усилий вырвавшихся из самых недр моего недремлющего подсознания – слов, так и не вошедших ни в один из словарей Великого и Могучего. Я лишь замечу, что трагичность ситуации заключалась даже не столько в утрате конкретных ожиданий и предвкушений, связанных с поглощением вожделенного «вчерашнего» борща, сколько в самом зрелище 50-ти оттенков бордо, застывших живописными жирными мазками на квадратных метрах нашей жилплощади... Эта диковинная инсталяция невольно спровоцировала щедрое выделение слезной жидкости из моих раскосых глаз. Абстракционизм, да и только. Надо ли говорить, что сия чудовищно зрелищная картинка тут же нашла живой отклик в моей психике, и без того тронутой мраком и дремучестью тех «керосиновых» лет?..

Дальше. Сполна выпустив пар, я пошла-таки шарить по закромам шкафов в поисках случайно завалявшихся километров тряпок, ведь надо было каким-то образом подчищать следы этого «мокрого дела» с его весьма скользкими последствиями. Вдохнув в грудь побольше холодного воздуха, который основательно прижился в нашем панельном крупнощелевом доме, набрав в ведро ледяной воды, которую на собственном горбу мы ежедневно перли на шестой этаж аж из соседнего двора, наконец-таки вооружилась я шваброй и… приступила к активной «половой жизни». Между тем температура воздуха в хате была около нуля... мля...

P. S. Как оказалось, «завтрашний борщ» отличается не только особым вкусом, но и редкостно скользким нравом.